Дунай. Река империй
Selengkapnya tentang buku
Kesan
- Pavel Groznymembagikan kesan8 tahun yang lalu
👍Layak dibaca💡Banyak pelajaranТакая интонация, что с книгой не хочется расставаться.
- Владимир Полковниковmembagikan kesan8 tahun yang lalu
Книга «Дунай. Река империй», которую написал Андрей Шарый, это таки да, книга-путешествие. Но не в том смысле, в коем подразумеваются произведения так называемого трэвел-блогерства или более древнего жанра путевых заметок. «Дунай» - это и не совсем путешествие в историю. Это и не путеводитель. И не размышления о судьбах европейских народов. Хотя может быть есть в книжке всего понемногу.
А можно сказать, что «Дунай. Река империй» не то чтобы путешествие, а, скорее, прогулка или серия прогулок вдоль европейской реки. Прогулок без особой цели, без конкретных задач. А так, стиль близкий к «что вижу, то пою». Отсюда все достоинства и недостатки. Кто-то не заметит первых, а кто-то не обратит внимание на вторые – дело вкуса.
Жалующиеся на хаос построения книги лукавят. Всё-таки автор выстраивает главы в разумном и логичном порядке. В среднем рассказ, впечатления, размышления идут от истока Дуная к устью и от Римской империи к современности. Впрочем, хронологический порядок явно вторичен. На первом месте в классификации идет география. Так и перемещаемся вместе с автором от запада Германии до Румынии, Молдавии и Украины.
Глава – страна. Этот принцип выдерживается не очень строго, но вполне крепко. Причем автор не отклоняется от течения Дуная. Он не вдается в историю или культуру всей страны. Он лишь выхватывает то, что близко к реке, намывается или навевается ею.
А намывается тут многое. Прежде всего, история и люди далекого прошлого. Дальше повествование может метнуться к нынешним достопримечательностям или к описанию перемен, произошедших в жизни людей Дуная за последние 20-30 лет. Последнее в основном касается стран ушедшего социализма.
Автор воспринимается больше как европеец. Но европеец русский. Не все его размышления, например, симпатичны мне, замшелому старосоветскому азиату. Но, во-первых, автор честен. Во-вторых, не тенденциозен. И в-третьих, Дунай для него всё же важнее политических, социологических или исторических аспектов.
А всё равно, смотришь так на «Дунай», смотришь, видишь систему, логику, главы, а всё равно книжка воспринимается как этакий салат, в котором намешано всего понемножку. Кажется, такие произведения всё же не подходят для чтения взахлеб, одним махом. Их, пожалуй, интереснее перелистывать, возвращаясь к содержимому время от времени. Знаете, как в неспешном образе жизни – лежит себе книжка, может и месяц пролежать, а потом хозяин сядет в кресло, полистает какую-нибудь главу и снова отложит до следующего раза, до следующей прогулки по берегам Дуная. Только в нашем сегодняшнем темпе жизни раз этих не так уж и много.
6 из 10 - Lelya Nisevichmembagikan kesan9 tahun yang lalu
Три тысячи километров Дуная - три тысячелетия истории человечества. Река - от А до Я. Река - отражение истории, уклада жизни и как, ни странно даже судьбы государства. В бюргерских Германии и Австрии Дунай ухожен и чист (насколько может себе позволить городская река), заключен в гранит, а чем ближе к суматошным истокам (Сербия, Болгария) - тем бурливее и непокорнее река.
Лучший путеводитель! Много всяких интересных исторических и культурных нюансов + бонусом - парочка кафе, которые можно посетить.
Kutipan
- Book Maniacmembuat kutipan6 tahun yang lalu
Реликтом Тетиса считают одну из его бывших впадин, Черное море. - Dmitry Malamudmembuat kutipan8 tahun yang lalu
В бронзу отлиты здесь и слова австрийского журналиста Жана Амери (Хаима Мейера), автора сборника эссе “За пределами вины и искупления”, одной из главных книг о холокосте: “Никому не дано уйти от прошлого своего народа. О прошлом нельзя забывать, иначе оно воскреснет и превратится в новое настоящее” - Наташа Кристеаmembuat kutipan9 tahun yang lalu
Путаницу вокруг истоков в рассказе “Биография Дуная” высмеял югославский писатель Милорад Павич: “Существуют два Дуная, два ребенка Шварцвальда, причем внебрачный ублюдок ничуть не хуже другого, признанного по закону. Этого первого, незаконного, ребенка Шварцвальда бросили в горах, где он живет как дикарь, предоставленный природе. Второго, законного, усыновил один немецкий граф. Или, точнее сказать, украл его в ближайшем лесу, отвел в свои владения, выкупал, привел в порядок и построил ему перед своим дворцом круглую колыбельку из камня, в которую бросают монетки, чтобы одарить дитя”. Этот граф, уверяет охальник Павич, и сейчас живет в Донауэшингене, только он теперь занят производством пива: “Человек, укравший Дунай, не пьет воду!”
