bookmate game

Сто лекций с Дмитрием Быковым

Телеканал Дождь
80Buku2.5KPengikut
В рамках проекта «Сто лекций» на телеканале «Дождь» поэт, литературовед и критик Дмитрий Быков читает лекции о русской литературе XX века. На полке — книги и отрывки лекций.

Смотрите полную версию на https://tvrain.ru/teleshow/sto_lektsij_s_dmitriem_bykovym
    Телеканал Дождьmenambahkan buku ke rak bukuСто лекций с Дмитрием Быковым5 tahun yang lalu
    Эта книга — первая часть четырёхтомника, посвящённого русской литературе двадцатого века. Каждая глава — страница истории глазами писателей и поэтов, ставших свидетелями главных событий эпохи, в которой им довелось жить и творить. В первый том вошли лекции о произведениях таких выдающихся личностей, как Чехов, Горький, Маяковский, Есенин, Платонов, Набоков и другие.
    Телеканал Дождьmenambahkan buku ke rak bukuСто лекций с Дмитрием Быковым5 tahun yang lalu
    Во второй том вошли лекции о произведениях таких выдающихся личностей, как Булгаков, Мандельштам, Пильняк, Ильф и Петров, Набоков и других.
    Телеканал Дождьmenambahkan buku ke rak bukuСто лекций с Дмитрием Быковым5 tahun yang lalu
    В третий том вошли лекции о произведениях таких выдающихся личностей, как Эренбург, Пастернак, Вознесенский, Солженицын, Шаламов, и другие.
    Телеканал Дождьmenambahkan buku ke rak bukuСто лекций с Дмитрием Быковым5 tahun yang lalu
    В этот том вошли лекции о произведениях таких выдающихся личностей, как Айтматов, Аксёнов, Бродский, Петрушевская, Окуджава, Пелевин, Акунин и другие.
    Телеканал Дождьmenambahkan buku ke rak bukuСто лекций с Дмитрием Быковым5 tahun yang lalu
    1945 год, Александр Твардовский, «Василий Теркин».

    «Теркин ― это действительно герой, который невозможен вне войны, как невозможна рыба вне воды. На самом деле он до войны растворялся в массе, было непонятно, кто он такой и как его зовут. Возможно, он жил какой-то мирной жизнью и у него даже была биография, но ее отрезало с началом войны. После 1945 года у него, возможно, будет какое-то продолжение, он вернется, хотя мы не знаем ничего: ни жены, ни матери, ни семьи. Что-то у него будет, но это будет другой человек».
    Телеканал Дождьmenambahkan buku ke rak bukuСто лекций с Дмитрием Быковым6 tahun yang lalu
    1947 год, Виктор Некрасов, «В окопах Сталинграда»

    «Это роман о том, как интеллигентному человеку на войне хорошо. А почему ему на войне хорошо? А потому что на войне надо бояться только врага, и понятно, где враг, не надо бояться начальства. Больше того, там есть даже эпизод, когда солдаты сумели настоять на том, что начальство повело себя неправильно, оно придумало неправильный план наступления, а можно было сохранить этих людей. И они добились все-таки морального осуждения и партийного взыскания тому командиру, который принял в бою неверное решение. Потому что солдат в бою начинает соображать лучше командира, по крайней мере, не хуже. Как раз роман Некрасова о том, как люди на войне становятся профессионалами. И это роман о том, как они получают наслаждение от своей храбрости, своего профессионализма, своей выносливости».
    Телеканал Дождьmenambahkan buku ke rak bukuСто лекций с Дмитрием Быковым7 tahun yang lalu
    1939 год, Лидия Чуковская, «Софья Петровна».

    «Лидия Чуковская — это человек, который со своей моральной высоты имеет моральное право рассказать о Софье Петровне, о человеке большинства. Софья Петровна, машинистка, добрая, славная женщина, из бывших, из старых времен. У нее есть единственный сын, она вложила в Колю своего все, что могла и все, что умела, и всю любовь свою. Колю арестовали, арестовали за глупость какую-то, за вечеринку, на которой он что-то не то сказал. И Софья Петровна начинает верить в то, что арестовали его по делу. Софья Петровна перестает за него бороться, она понимает, что такое время. И большинство людей таких. Вот это самое ценное в повести Чуковской, помимо того, что это прямой репортаж из 1939 года, это вещь, написанная о представителе большинства. Два таких есть текста в русской литературе, второй — «Один день Ивана Денисовича».
    Телеканал Дождьmenambahkan buku ke rak bukuСто лекций с Дмитрием Быковым7 tahun yang lalu
    1924 год, Исаак Бабель, «Конармия».

    «В мире «Конармии», в страшном мире все друг другу чужие. Это мир непоправимых разделений. Бабель (Лютов) ― чужой конармейцам, поляки чужие казакам, евреи чужие всем. Массовым истреблением евреев все опять заканчивается. Это мир, в котором нет никакой общей платформы, не о чем договориться. Самое страшное разделение показано, пожалуй, в рассказе «Иваны», где дьякон Иван, дезертир, попадает в лапы тому же самому Ивану Акинфиеву, который везет его в трибунал, но ясно, что он замучает его сам по дороге. Дьякон симулировал глухоту, и теперь Акинфиев все время стреляет у него над ухом из пистолета с тем, чтобы вызвать у него глухоту. Страшная мольба дьякона «Отпишите супруге моей в Касимов, пущай она плачет обо мне». Вот это два лика России: зверский лик Ивана Акинфиева и кроткий лик дьякона. Между ними не может быть ничего общего, никакой общей платформы нет. Россия непоправимо чужая для всех и все непоправимо чужие друг другу. Это, собственно говоря, и есть главная мораль «Конармии».
  • tidak tersedia
  • Телеканал Дождьmenambahkan buku ke rak bukuСто лекций с Дмитрием Быковым7 tahun yang lalu
    1997 год, Борис Акунин, «Азазель»

    «У Акунина есть своя сверхидея, и эта сверхидея сформулирована была позже в «Тайном советнике». Но «Тайный советник», здесь, конечно, особенно важно, почему? Вот он пытается понять, почему в России талантливые люди всегда находятся в оппозиции к власти, а бездарные радостно к ней бегут. Почему власть нуждается прежде всего в бездарях? На этот вопрос можно отвечать очень долго. Я думаю, что он ответил. Но по большому счету, ответ очевиден, потому что власть нуждается в консервации реальности, а талантливые люди нуждаются в прогрессе. Но в «Азазели» тоже ведь поставлен на самом деле тот же самый вопрос, почему власть в России не заинтересована в талантах? Почему в любом случае она заинтересована в консерваторах?»
    Телеканал Дождьmenambahkan buku ke rak bukuСто лекций с Дмитрием Быковым7 tahun yang lalu
    1995 год, С. Витицкий, «Поиск предназначения»

    «Книгу они выдумывали вдвоем, но писал её Борис Натанович, во многих отношениях разбираясь с собственным прошлым. Это тоже автобиографический роман, как и большинство последних текстов писателей-шестидесятников. Правда, ещё после этого Борис Натанович тоже на личном опыте написал блистательный роман «Бессильные мира сего», который стал эпилогом творчества Стругацких. Но тем не менее в этих автобиографических мотивах видно сведение счетов не столько с собственной молодостью, её заблуждениями, но и, скорее всего, с иллюзиями, которые питали молодые Стругацкие на протяжении шестидесятых и отчасти даже семидесятых. «Поиск предназначения» ― это исключительно жестокая книга, книга, которая разделывается с девяностыми годами тоже с исключительной честностью и прямотой».
    Телеканал Дождьmenambahkan buku ke rak bukuСто лекций с Дмитрием Быковым7 tahun yang lalu
    1987 год, Анатолий Рыбаков, «Дети Арбата»

    «Вообще считалось, что книга Рыбакова советская, что она написана суконным советским языком, что герои ее правильные, и, в общем, она имела некоторую ценность только как стенобитный таран, который пробил советскую цензуру. И только сейчас неожиданно, приходит третья волна популярности «Детей Арбата». И как был в свое время реабилитирован сам Рыбаков за свой героизм на фронте, в 1946-го с него была снята судимость полностью, и он был реабилитирован, а окончательно это было оформлено в 1960 году, когда и вина его была признана несуществующей, так реабилитируется сейчас его главная книга. Реабилитируется потому, что рассказывала-то она, как выяснилось, вовсе не о Сталине, а рассказывала она об уникальном советском поколении, летописцем которого остался один Рыбаков. Очень мало кто уцелел из этих людей, и именно потому приходится сегодня именно по его свидетельствам реконструировать это гениальное поколение, догадываться о том, что оно могло бы сделать, если бы его не швырнули в топку войны».
    Телеканал Дождьmenambahkan buku ke rak bukuСто лекций с Дмитрием Быковым7 tahun yang lalu
    Место Валентина Григорьевича Распутина в русской литературе уникально. Это человек, почти гениальную одаренность которого признавали и почвенники-патриоты, и западники-горожане… Распутин не описывает борцов, он описывает людей, героически несущих свой крест. Вот этот Иван Петрович, он не может остановить пожара. Он страстотерпец, и настоящая Россия, по Распутину, из таких и состоит. Если человек умеет что-то организовать, это для него всегда подозрительно, а вот если он умеет терпеть и страдать, это, по Распутину, русская душа.
    Телеканал Дождьmenambahkan buku ke rak bukuСто лекций с Дмитрием Быковым7 tahun yang lalu
    1984 год, Александр Шаров, «Смерть и Воскрешение А.М. Бутова»

    «Когда я читал роман, я все время не мог понять, как книга такой мощи тридцать лет лежала в столе. Мы все бегали, говорили, где литература, нет литературы. А эта книга лежала, и никто не хотел ее печатать. И понадобилось [его сыну] Владимиру Шарову стать знаменитым писателем, понадобилось России выбраться кое-как из девяностых, чтобы вот это удивительное произведение нашло своего издателя».
    Телеканал Дождьmenambahkan buku ke rak bukuСто лекций с Дмитрием Быковым7 tahun yang lalu
    1983 год, Виктория Токарева, сборник «Ничего особенного»

    «В повести «Ничего особенного», которая и дала заглавие этой её третьей книжке и, собственно говоря, дала ей статус крупного прозаика, как раз довольно много особенного происходит. Это повесть о том, как женщина, вот эта Марго, Маргарита Полуднева несколько раз чуть не погибла, а в результате осталась без любви, без смысла, без всего.

    Мрачная довольно история, очередная история, очень характерная для 1983 года ― о доброй и сильной женщине и талантливом, но слабом мужчине… Все эти мужчины, зависшие между небом и землей, и эти женщины, которые ходят по земле, как бы летая, вот эти женщины ангелические совершенно ― это нормальная коллизия для 1983 года, потому что это время сильных женщин и слабых мужчин».
    Телеканал Дождьmenambahkan buku ke rak bukuСто лекций с Дмитрием Быковым7 tahun yang lalu
    1981 год, Василий Аксенов, «Остров Крым»

    «Эта книга, в отличие от аксёновского «Ожога», написанного сложно, авангардно, полифонично, маскируется под именно боевик, и в этом её большая проблема. Да, она легко усваивается, да, она легко читается, но драма в том, что она на самом деле очень глубокое и серьезное высказывание, и не зря Аксёнов посвятил его памяти своей матери Евгении Гинзбург, главного человека в своей жизни».
    Телеканал Дождьmenambahkan buku ke rak bukuСто лекций с Дмитрием Быковым7 tahun yang lalu
    1979 год, Галина Щербакова, «Вам и не снилось»

    «Эта повесть, безусловно, сыграла некоторую роль спускового крючка, потому что именно с «Вам и не снилось» началась молодежная активность, программы «Спорклуб» и «12 этаж», фильм Быкова «Чучело». Именно с этого момента начался активный разговор о том, какая молодежь вырастет. И надо вам сказать, что молодежь эта, умная, интересная, была на самом деле довольно перспективной. Крах советского проекта не означал краха этого поколения. Годы до 1988-го были надеждой, что этим детям дадут сыграть свою роль, дадут реализоваться.

    Только в 1991-м стало понятно, что пирамиду перестроить нельзя. И вот это поколение с перерубленной пополам судьбой так, в общем, и не состоялось. Осталось им только пересматривать фильм «Вам и не снилось» и слушать гениальную песню Алексея Рыбникова, которая осталась таким символом наших несостоявшихся надежд».
    Телеканал Дождьmenambahkan buku ke rak bukuСто лекций с Дмитрием Быковым7 tahun yang lalu
    1975 год, Владимир Войнович, «Жизнь и необычайные приключения солдата Ивана Чонкина».

    «По меркам 1975 года, роман Войновича, конечно, кощунство, но по меркам года 2017, когда мы с вами встречаемся, это государственная измена. За это время Победа успела превратиться в главную духовную скрепу. От правды о войне мы сегодня гораздо дальше, чем в 1975 году, и сказать ее нельзя, и потому, что ветеранов осталось очень мало, и они не в том возрасте, когда можно бороться за правду, но и потому, что эта правда никому не нужна. Вам же сказал уже министр культуры, что история движется мифами. Поэтому перечитывать сегодня первый том «Чонкина», а он самый известный, это примерно, как глотать гранату, очень странные ощущения вызывает эта книга».
    Телеканал Дождьmenambahkan buku ke rak bukuСто лекций с Дмитрием Быковым7 tahun yang lalu
    1974 год, Александр Солженицын, «Архипелаг ГУЛАГ».

    «Описывая Соловки, описывая Беломорканал, Солженицын замечательно разоблачает роль Горького, агитатора за эту переплавку, за подневольный труд, называет книгу о Беломорканале первой книгой, воспевавшей рабский труд. Конечно, он здесь хватает через край, потому что среди создававших эту книгу были и Зощенко, и Ильф с Петровым — ну приличные люди туда поехали. И сам Горький. Но для Солженицына конформизма нет. Он его ненавидит, для него это смертный грех. И всех, кто пытается приноровиться к мерзости, он ненавидит радикально, страшно. И, кстати говоря, это ничуть не противоречит его статьям про образованщину, про наших плюралистов, потому что для него все это люди, которые сосуществуют с палаческим государством, а с ним нельзя сосуществовать. Вот об этом написан «Архипелаг ГУЛАГ».
    Телеканал Дождьmenambahkan buku ke rak bukuСто лекций с Дмитрием Быковым8 tahun yang lalu
    1951 год, Анатолий Суворов, «Рассвет над Москвой».

    «Интересна, конечно, сама фигура Анатолия Сурова. Это человек удивительный, который дожил аж до 1987 года. Он не оставил в литературе практически никакого следа, и это закономерно, потому что он, собственно, ничего и не писал. Удивительный этот человек прославился тем, что громя космополитов, ― а громил он их идейно, убежденно, ― вовремя сообразил, что сейчас для людей, неспособных к писательству, настали идеальные времена. Они могут давать скромный заработок космополитам, которых выгнали со всех работ».
    Телеканал Дождьmenambahkan buku ke rak bukuСто лекций с Дмитрием Быковым7 tahun yang lalu
    1973 год, Владимир Богомолов, «В августе сорок четвёртого» («Момент истины»)

    «Книга эта даже не двойственна, а тройственна. Вот об этом мы и поговорим. Представьте себе советский военный роман, написанный при этом с вызывающе несоветских позиций, детективный, невероятно интересный, и, формально относясь к соцреализму, этот роман тем не менее выдержан в самой авангардной технике и стилистике. Роман этот являет собою некоторую хотя и высоко читабельную, но все-таки смесь Джойса и Дос Пассоса. И вот когда вы представите себе советский военный детектив, написанный Джойсом, вот тут вы действительно ужаснетесь тому, какая великолепная каша варилась в этой, такой на первый взгляд твердой голове».
fb2epub
Seret dan letakkan file Anda (maksimal 5 sekaligus)