Изящное искусство создавать себе врагов

Он ухитрился действительно построить железнодорожную линию Петербург – Москва согласно той знаменитой прямой черте, что провел линейкой по карте царь.

идите ли, я не забочусь о том, чтобы обосноваться где-нибудь окончательно. Где нет места для улучшения… это fnis – конец – смерть. Там не остается ни надежды, ни видов на будущее». Эти слова говорят о двух его отличительных свойствах: стремлении к совершенству и о том, что в сущности, в Европе он нигде не чувствовал себя «дома».

До сих пор недооценена революционизирующая роль Уистлера в области декоративного искусства. Именно Уистлер является предшественником современного дизайна. В противоположность так называемому «уюту» дорогих буржуазных квартир второй половины XIX века с их тяжелыми, обшитыми кистями драпировками, начисто закрывающими доступ света и свежего воздуха, темной обивкой стен и стеганой мягкой мебелью, с теми самыми «золотыми гвоздиками» и бахромой, о которых говорил еще Козьма Прутков, все это застланное пухлыми коврами и тесно заставленное безделушками, Уистлер любит свет, воздух и простор, больше всего предпочитает простую, гигиеническую и дешевую побелку стен или легкие, светлые тона: солнечный желтый, яблочный светло-зеленый, молочно-жемчужный. Немногая мебель должна быть жесткой, прямых линий, достаточно одной гравюры или декоративной вазы, чтобы украсить стену или целую комнату. Обывателям это казалось слишком бедным и голым.

Уистлеровские принципы оформления выставок, по существу, явились естественным и логическим выводом из его понимания убранства интерьера вообще. Весь дом – внешняя и внутренняя архитектура – должен был, по его мнению, составлять обязательное гармоническое единство, совершенное, строгое, простое и целесообразное.

Вторая большая персональная выставка Уистлера в Галерее Додсуэлл в январе – феврале 1884 года была оформлена иначе: нежно-розовые стены с белой панелью, белые цветы в розоватых вазах и розовый мотылек на пригласительных билетах. А в каталоге он впервые сформировал свои «Предложения № 2», также перепечатанные им позднее в своей книге.

По существу, принципы современной музейной и выставочной экспозиции надо возводить к Уистлеру. Именно он потребовал редкой развески – не только картин, но и графики – на специально подобранных по окраске фонах. Для пастелей он считал особенно подходящим коричневый с золотом. Для второй своей выставки офортов в феврале 1883 года был им выбран в основном желтый цвет[5]: стены белые, с желтыми занавесками, пол, покрытый желтыми циновками, и бледно-желтая обивка мебели. Желтые цветы в желтых горшках, бело-желтые ливреи на служителях, помощники и почитатели в желтых галстуках, а сам Уистлер – в желтых носках. Кроме того, он раздавал друзьям желтые «очаровательные бабочки». Именно об оформлении этой выставки и вспоминает в своих письмах Писсарро. Для Уистлера такое оформление было важным звеном в поисках стилистического единства целого.
К этой же выставке 1883 года он издал включенный позднее в «Изящное искусство создавать себе врагов» каталог своих офортов с выдержками из наиболее идиотски нелепых отзывов о своих работах, снабдив его эпиграфом из Евангелия: «Вашими устами будут судить вас». Вероятно, составление каталога доставило ему истинное удовольствие.
Еще в 1874 году, на своей первой персональной выставке на улице Пэл-Мэл, Уистлер произвел революцию, окрасив стены в серый цвет и расставив цветы в синих горшках. Тогда же на пригласительных билетах, как всегда очень строгих и простых, впервые появляется его подпись – мотылек.

Предупреждаю, Джеймс, оставайтесь, как я, непонятым. Быть великим – значит быть неверно понятым.
Весь Ваш, Оскар Уайльд

«Говоря от чистого сердца, я не могу, к счастью, оценить все эти сокровища».

«Эта новая манера м-ра Уистлера нисколько не лучше той, что помогла ему завоевать свою известность в этой области искусства».

«Его ум отличается своего рода трансатлантическим нахальством».