Рождение «Сталкера»: попытка реконструкции

Андрей Арсеньевич не умел отдыхать, предаваясь сладостному безделью. Его постоянно снедала мыслительная работа.

Ведь если вы в прозаическом произведении пишете, например: «Он смутился», то в кино не будет же диктор говорить: «Вы не смотрите, что герой спокоен, на самом деле он смутился». Задача сценариста — найти такие ситуации, в которых герой показался бы зрителю смущенным…

Где, например, хранить пленку в 50-градусную жару, которая по инструкции требует четырех градусов по Цельсию? Значит, нужно ставить там большой холодильник, а скорее всего и не один. Или как уберечь в пустыне от пыли и песка оптику, кассеты с пленкой, камеру и торсионные головки штативов?

Толстой писал: «Если иногда удается забыть о людях, испытываешь какой-то экстаз свободы».
«Если бы я был один, я был бы юродивым, то есть ничем не дорожил в жизни…»
«Надо и в писании быть юродивым…»

Тарковский пытается понять, как возникает замысел — у него, у Гофмана, вообще у любого художника, и от чего этот процесс зависит. Он приходит к выводу: прежде всего от «формы и наличия души». Вот только что такое душа, почему у одного она есть, а у другого, судя по сентенции Тарковского, души не наблюдается, вопрос остается открытым.

Успех «Зеркала» меня лишний раз убедил в правильности догадки, которую я связывал с проблемой важности личного эмоционального опыта при рассказе с экрана. Может быть, кино — самое личное искусство, самое интимное. Только интимная авторская правда в кино сложится для зрителя в убедительный аргумент при восприятии

Да простят меня профессионалы-сценаристы, но, на мой взгляд, никаких вообще сценаристов не существует. Подлинный сценарий может быть создан только режиссером или же он может возникнуть в результате идеального содружества режиссера и писателя

Режиссеру и актрисе, чтобы достичь необходимой интенсивности эмоций, иногда приходится добровольно, безо всякого принуждения вступать в отношения, которые могут вызвать обывательский интерес. Их острота переводит взаимопонимание режиссера и актрисы на некий почти астральный уровень и, случается, идет только на пользу фильму.

Андрей Арсеньевич считал, что монтаж — это всегда чрезвычайно важный, может быть самый важный этап создания фильма.
За монтажным столом происходит не просто механическое соединение кусков, а мучительный процесс поиска принципов соединения кадров, во время которого, постепенно, шаг за шагом, все более наглядно проступает суть единства, заложенного в материале еще во время съемок

В период съемок режиссер имеет дело с наибольшим количеством участников создания фильма, с колоссальным обилием неконтролируемых факторов, вроде погоды, отмены рейсов, поломок техники или болезней главных исполнителей. Режиссер должен держать в голове информацию, касающуюся всех компонентов будущей картины. Он должен отвечать на наибольшее количество вопросов, которые задают ему коллеги, ибо только режиссер имеет в воображении целостный образ фильма.