Я, ты, он и телефон

Я мог не видеть тебя, но я чувствовал тебя на расстоянии, как жители побережья чувствуют море, даже если не видят его

Иногда я поднимал трубку черного телефона, как крышку рояля. Иногда клал трубку, как закрывают крышку гроба.

— Ты, оказывается, нехороший. Зачем ты бросил трубку? А вот назло тебе сегодня Сеймур Халилович провожал меня домой.

— Как провожал? — изумился я, и в искренности моего изумления можете не сомневаться.

— А вот так. Я засиделась на работе, было поздно, и он вызвался проводить меня. Он истинный рыцарь.

«Скорее истинный дурак», — подумал я. И в самом деле, она засиделась допоздна, а я и не подумал проводить ее.

надо где-нибудь и уступить, чтобы где-то отстоять. Чтобы удержать свои позиции, надо идти на компромиссы.

Мне не надо было тебя видеть. Я звонил тебе, слышал твой голос и говорил: «Какие у тебя холодные пальцы, милая, почему?» И ты мне отвечала, почему.

Я мог не видеть тебя, но я чувствовал тебя на расстоянии, как жители побережья чувствуют море, даже если не видят его.

Я мог не видеть тебя, но я чувствовал тебя на расстоянии, как жители побережья чувствуют море, даже если не видят его.
И вдруг моря не стало.

— Не надо, — сказал я. И самое ошеломляющее было то, что я говорил это искренне. — Не выходи ни за кого замуж. Или выходи за меня. Я люблю тебя. Ах, если б можно было бы зарегистрироваться по телефону!

Удивительная вещь — женская психология. Стоит ей, женщине, увлечься другим, как вы сразу становитесь для нее «самым-самым лучшим и дорогим».

— Нет, знаешь, говорят, царица Мехин Бану каждую ночь снилась ста мужчинам. А каков твой тираж?
— Я существую в единственном экземпляре и только в твоем сне, ты мой добрый гений.

Я провел рукой по ее лицу, стирая слезинки, и потом как безумный начал ее целовать.
— Нет, нет, нет, не надо, — говорила она, и я чувствовал, как все труднее и труднее ей это говорить.
Я проводил ее и тотчас же позвонил.