Мартин Хайдеггер - Карл Ясперс. Переписка, 1920-1963

В тех местах, доступных почти непередаваемому опыту и фиктивно обсуждаемых в мысли, возможно, разыгрывается то, что хотя и не определяет ход вещей, но определяет ход индивида и его коммуникации. Может быть, волны мыслей, которые мы порождаем или изначально воспроизводим, стремятся на поверхности, в виде крохотной ряби, к другим людям. В какой мере это движет и ходом человеческой истории — вопрос эмпирический.

"Ведь хороший разговор — самая подходящая и самая глубокая форма…"

В заключение своей критики Лукач упрекает Хайдеггера, что тот остается под властью "общей картины мира экзистенциализма", "из которого Сартр и его ученики судорожно ищут путь в социальную реальность, картины, в которую Ясперс в тщеславном самолюбовании погружается

19.1.1946 ученый совет Фрайбургского университета принял решение уволить Хайдеггера на пенсию, с запретом на преподавание, отказать в повторном рассмотрении дела по прошествии определенного срока, а кроме того, просить ректора сообщить Хайдеггеру, что впредь на общественных мероприятиях университета его, Хайдеггера, присутствие нежелательно. Французская военная администрация ужесточила решение в том смысле, что от-
казала Хайдегтеру в пенсии университетского профессора, предоставив только пенсию государственного служащего.

В определенных пределах я признаю сугубо личное оправдание, что Хайдеггер по натуре — человек аполитичный; национал-социализм, в который он нарядился, имел мало общего с действительностью. Однако на сей счет я бы прежде всего напомнил слова Макса Вебера, сказанные им в 1919 году: дети, которые суют руки в колесо мировой истории, будут раздавлены. Во-вторых, я бы уточнил: Хайдеггер безусловно не распознал всех реальных сил и целей национал-социалистских вождей. Не случайно он полагал, будто может действовать по собственной воле. Но его манера говорить и действовать отчасти сродни явлениям национал-социализма, которые делают его заблуждение понятным.

Хайдеггер излагает свои критические замечания еще подробнее:
"Основные недостатки книги Ясперса о Ницше.
1) что он вообще пишет подобную книгу;
2) что он не различает исторических этапов в трудах Ницше (не одного лишь исторического развития) и без разбора выхватывает фрагменты из работ ранних лет и трудов позднего периода, пристегивая их друг к другу;
3) что он "релятивирует" принципиальные воззрения Ницше, которые суть не частные мнения философа, а необходимости европейской метафизики, и утверждает, будто сам Ницше считал их верными лишь ограниченно, вероятно в качестве шифров;
4) что всему этому он противопоставляет экзистенциальный субъективизм с богословско-христианским налетом и, таким образом, не подготавливает решения и даже не распознает, каким решением в истории истины бытия является сам Ницше".

По собственной инициативе я ничего предпринять не могу, ибо мне говорят, что как беспартийного и супруга еврейки меня только терпят, но доверять мне не могут".
Из всего этого можно заключить, что, отказавшись от намерения послать "Тезисы" без предварительного запроса, Ясперс втайне надеялся, что Хайдеггер посодействует, чтобы министерство по делам культов и просвещения выступило с таким запросом. Но "Тезисы" не были посланы и Хайдеггеру, что свидетельствует о сомнениях Ясперса в том, как они будут восприняты в той политической ситуации.

меня завораживал снег на закате, когда весь мир — лишь свет и цвет, лишь бесконечные, переменчивые их оттенки. Однако над туманом я разглядел далекие сверкающие Альпы.

Вы говорите о сходстве даже самого чуждого, о соприкосновении одиноких. Да, в конце концов так и будет. Только не стоит заранее обольщаться уверенностью. Из-за спокойствия в целом можно упустить возможное в конкретном человеческих отношений. Совсем иначе говорит Лютер, этот ужасный люцифериче-ский немецкий рок: "Мы можем друг с другом молиться, но не говорить друг с другом

Я начинаю сознавать и собственную недостаточность, в те давние годы, начиная с 1920-го: нехватка сил для настойчивой, победительной открытости. Будь я на это способен, я бы крепко держал Вас, неустанно выспрашивал, привлекал Ваше внимание — тогда, возможно, решающее могло бы сложиться иначе. Но у меня не было ни сил, ни ясного предвидения. Если бы мы постоянно встречались в одном и том же месте как коллеги, то либо произошла бы катастрофа, либо возникла солидарность, которая бы выдержала 1933 год.