Длинный путь от барабанщицы в цирке до Золушки в кино

(Завидую я нашему дворнику: ему ничего не надо придумывать: ходит себе с метлой веселый, еще и что-то напе­вает. А я выбрала такую профессию, что все время мучаюсь. Сама виновата. Так мне и надо!)

Танец я закончила под аплодисменты и помчалась на конюшню, где мама мгновенно сняла с меня брючки, чтобы переодеть для следующего выхода. Но публика все хлопала, и я не задумываясь выскочила кланяться в штанишках с кружевами и бантиками по бокам.

лучались в Челябинске такие дни, когда в городе вовсе не было никакой власти. Тогда цирк закрывался, потому что местные жители боялись выходить из домов, а наши постоянные зрители, бойцы, отсутствовали.

Помню, цирк гастролировал в Челябинске. Время было бурное, по утрам, проснувшись, мы не знали, кому принадлежит город — белым или красным.

— Скажите, милая, а у вас когда-нибудь уже было, что вы забывали буквы?

— Буквы — нет. Но после брюшного тифа… Правда, это было очень давно. Я тогда стала забывать даже самые простые слова: стол, стул… Иногда мне казалось, что со мной говорят по-китайски. В больнице врач посоветовал тренировать память, и постепенно эта «забывчивость» прошла, а вот сейчас… Забыла буквы.

В те годы у нас было принято считать, что Николай Черкасов исключительно комедийный актер. Возможно, потому, что мы видели его на эстраде в очень забавном номере «Чарли Чаплин, Пат и Паташон». Черкасов имитировал Пата и делал это великолепно. Он выходил в узеньких коротких брючках, в тесном пиджачке, и казалось, что просто выскакивает из своего костюма. Его и без того длинные руки и ноги казались еще длиннее. Двигался Черкасов как на шарнирах — это тоже было смешно.

На другой день у пристани стоял огромный теплоход. Шла погрузка. Мы взобрались по трапу вверх. Каюта мне досталась изумительная. На палубе красотища. А в ресторане — просто рай для любителей поесть. Я на десятом небе!

— Только вы, Леночка, с едой поосторожнее, а то при большой качке начнется… «обратная съемка» [12], — предупредила Кудрявцева.

— Я бы рад вам помочь, но из Ленинграда в Москву летают только «Уточки», они перевозят почту. Пассажиров мы не берем.

— Но вы ведь советский человек?

— Советский.

— Почему же вы отказываетесь помочь коллективу, которому грозит простой?

— А куда я вас посажу? Ведь не на почту же!

— Мне все равно, где сидеть, главное — вовремя добраться до цели.

— А вы высоты не боитесь? Самолет открытый, — произнес начальник.

Надо как-то проверить, стоит ли мне соглашаться играть эту Леночку. Отправив своих детей гулять, я быстро надела на себя платье и сандалии сестры, завязала волосы в два хвостика и вышла на улицу. Хожу. Никто внимания на меня не обращает. Тогда я решила отправиться на базар: колхозники — люди простые, непосредственные, и, если они начнут на меня косо смотреть, я откажусь от роли.

Следующую главную роль я сыграла в фильме «Песня о счастье» (режиссеры — Марк Донской и Владимир Легошин). Моя героиня — марийская девушка Анук, и действие в основном происходит в Марийской Автономной Республике (в то время это была еще автономная область), расположенной в бассейне среднего течения Волги.