Счастливая ностальгия. Петронилла

Никто еще с таким восторгом не обменивался банальностями.

Достоевский, которого приговорили к смертной казни и который не знал, что его в последнюю минуту помилуют, рассказывает, что чувствовал, стоя перед расстрельной командой, он говорил о невероятно долгих – до головокружения – мгновениях, о немыслимой красоте самых обычных вещей, о том, как глаза начинают видеть то, что надо видеть. И теперь я могу подтвердить: он был прав.
Она нажала на курок. Ничего.
Я собиралась уже было упасть на колени, чтобы возблагодарить провидение, когда она заговорила вновь:

Ошибкой было бы считать, будто внешность важна только в любви. Для большинства людей, к которым принадлежу и я, внешность важна в дружбе и даже в самых формальных отношениях. Я здесь не имею в виду красоту или уродство, я говорю о таком расплывчатом, но существенном моменте, как физиономистика. Есть те, кто нравится с первого взгляда, и есть несчастные, которых — тоже с первого взгляда — не переносишь. Отрицать это было бы бессмысленно.

2012 году она опубликовала самый прекрасный из известных мне аллегорических романов — «Ближайшие». Затем фантастический роман о татуировке «Кровь печали». Хоть это не бросалось в глаза, каждая ее книга была в своем роде историей любви.
Петронилла много путешествовала. После поездки в Будапешт она надолго пропала в Нью-Йорке. Она говорила, что, подобно Фредерику Моро из «Воспитания чувств», хочет испытать эту «меланхолию пароходов».
— Ты поплыла в Нью-Йорк на пароходе? — изумилась я.
— Главное — самой в это верить, — загадочно ответила она.

Дорогая Петронилла Фанто,
Ваш роман подтверждает то, что я видел: вы дитя и людоед.
Отныне вы часть моего паноптикума.
Жак Шессе

, кто бросается с перил мостов, делают это скорей не из желания покончить с жизнью, а из нежелания сделать выбор.

Проплываю мимо этих гигантов, испытывая особый восторг оттого, что они не знают о моем существовании. Они отвечают на мою любовь свойственным совершенствам доброжелательным безразличием. Это так же божественно, как читать великую книгу: я могу рыдать от восхищения — тексту на это плевать. До чего же я люблю это одиночество упоения! До чего же хорошо, что нет никого, кому следовало бы давать отчет пред ликом бесконечности!

«Contact high»18 означает транс, который испытывают, общаясь на голодный желудок с сытыми людьми. Это выражение из наркоманского жаргона можно распространить и на другие случаи: можно забалдеть от музыки Моцарта или Бетховена, от чтения святой Терезы Авильской или от одной возможности через иллюминатор лихого самолета почти соприкоснуться с горой Эверест.

— «Нацукасии» означает счастливую, сладкую ностальгию, — отвечает она, — момент, когда приятное воспоминание приходит на память и наполняет ее нежностью. Ваше лицо и голос выдавали печаль; значит, речь шла о грустной ностальгии, а это не японское понятие.
Отвечая на мой вопрос о том, является ли прустовская мадленка ностальгической или нацукасии, Корин выбирает второе. Выходит, Пруст автор японский.

Дама любезно предлагает мне продемонстрировать прогресс, должно быть достигнутый за последние сорок лет. Смешное не убивает — принимаюсь толстой красной ниткой вышивать клубнику. Камера неотступно следит за каждым моим движением. Какой-то голос внутри меня нашептывает: «Ну что, изо всех сил стремилась писать полные смысла романы? Теперь получай». Но я все равно старательно тычу иголкой. Ясельная воспитательница меня хвалит. Смеюсь, чтобы не сдохнуть от стыда.