Дом Волков

Тьма ослабевает там, где горит свет, но иногда и свет отбрасывает тени.

Но я не могла вечно оставаться волком. Перед рассветом мы с Бероном отделились от стаи и направились к горячему источнику.
Он снова принял человеческий облик, гордо стоя на склоне горы и ожидая, когда я последую его примеру. Я еще не совсем привыкла переходить из одной формы в другую по желанию, но с некоторым усилием все же сумела снова стать человеком. Взгляд Берона скользнул по мне, как будто он увидел меня впервые. Подобно женщине, которая распустила волосы, позволив им рассыпаться по плечам и спине, я отпустила свои тени, попросив их закружиться вокруг, чтобы Берон мог увидеть, кем я являюсь на самом деле. Кем я стала и кем всегда буду.
Он подошел ко мне и взял мое лицо в свои ладони. После чего поцеловал меня так нежно, что я чуть не заплакала.
– Я выбираю тебя, – прошептал Берон.
Я откинула волосы с его лица.
– Я выбираю тебя, Берон. И я буду здесь… всегда.

Я почувствовала, как ветерок взъерошил мой теплый мех. Почувствовала, как вспыхнул мой призрачный огонь. Холт засмеялся и ткнул Чейза лапой.
Перестань пялиться на нее.
В каком направлении мы побежим? – спросила я стаю.
Устроим еще одну гонку, Ситали? Хочешь проиграть мне и в волчьем обличье? – подзадоривал Чейз.
К реке. Первый прибывший на место воет, – бросил вызов Берон, обрывая Чейза.  – Вперед!
Мы сорвались с места, наши когти разрывали землю, толкая массивные тела вперед. Мои мышцы горели. Непривычное ощущение, но правильное. Деревья и валуны расплылись, когда я ускорилась. И тут… сквозь тени, отбрасываемые от деревьев ярким лицом Люмоса, я переместилась, взвыв, когда мои лапы погрузились в холодную горную воду.
Берон встретил меня целую минуту спустя.
Как?
Я ухмыльнулась.
Кажется, однажды я сказала, что не стоит меня недооценивать, Волк.
Восхитительный смешок заполнил мой разум, и что-то приятное свернулось у меня в животе.
Запыхавшиеся и растерянные, Чейз, Холт, Ред и Амарис догнали нас. Я не хотела раскрывать свой секрет, поэтому увиливала от их вопросов и предположений, пока Холт не скрылся в соснах. Мы последовали за ним. Прокладывая тропинки через лес, к снежным шапкам, мы снова спускались в теплые долины. Мы бежали несколько часов.
В волчьем обличье я чувствовала себя невероятно живой. Свободной. Непобедимой.

Почему вы все больше меня?
Чейз хихикнул.
Ты же и в человеческой форме крошечная. Чего ты ожидала?
Не волнуйся, Ситали. Дело не в размере, а в свирепости укуса, – сообщил Ред. Амарис рассмеялась.
Говорят те, кто чувствует необходимость компенсировать свои крошечные…
Достаточно, – прервал Берон. – Мы бежим или как?

Я вышла на крыльцо, чтобы присоединиться к стае.
Волки хотели пробежаться вместе под светом Люмоса, чтобы выпустить пар и насладиться ночным воздухом. Это была моя первая прогулка с ними в волчьей форме. Меня переполняла неиспользованная энергия, которую можно было описать только как неистовое жужжание в костях и желание, сосредоточенное в нутре.
Ред и Чейз игриво боролись во дворе, Ред притворился, что хочет ударить противника ногой, а Чейз защитился локтем. Уставшая от их выходок, Амарис застонала. Она стояла рядом с Холтом и Бероном, которые улыбнулись, когда я закрыла дверь и присоединилась к ним на лужайке.
Люмос ярко сиял над нами. Он, казалось, придвинулся ближе, и я почувствовала, как знакомое напряжение нарастает в моих костях. Бог луны звал меня. Он звал всех нас, своих волков.
Холт превратился первым. Берон быстро последовал за ним, но повернулся ко мне. Именно тогда я заметила следы когтей, которые оставила после первого и единственного превращения в волчицу. От стыда я прикрыла рот ладонью.
– Я не знала, что останутся шрамы, – сказала я.
Со шрамами я выгляжу даже лучше.
Я могла поклясться, что его волк ухмыльнулся, довольный своими боевыми отметинами. Они светились, как лунная корона Келума, бледно-голубовато-серым, будто сам Люмос сделал порезы и оставил свою сущность на коже Берона.
Чейз превратился в волка. Амарис тоже.
Следующим стал Ред.
Я была единственной, кто остался стоять на двух ногах. Массивные волчьи головы выжидающе повернулись ко мне. Я спрыгнула с крыльца, а каменистой земли коснулись уже подушечки моих волчьих лап. Я зарычала.

Берон болтал с Холтом, пока Ред готовил еду, которой стоило полакомиться уже потому, что он не сжег ни единого кусочка. Он поддразнивал меня, спрашивая, не хочу ли я заняться выпечкой утром. Ради всеобщего блага я отказалась, и члены стаи, находящиеся в разных уголках Дома, с облегчением поблагодарили меня за то, что я отклонила это предложение.
Предатели.

Вада, которая оставалась в Доме Солнца с вечера праздника, тоже решила, что ей пора возвращаться в Люмину. В тот вечер она подошла ко мне и Берону во дворе. Рейан гонялся за крошечной Сфинкс, а Падрен и Малия смеялись и подбадривали его. Вада тихо разговаривала с Бероном. Я не могла сосредоточиться на том, что она говорила, потому что не могла оторвать взгляда от мужчины, стоявшего прямо за ее спиной. Он выглядел так, словно мог быть старшим братом Келума и Берона. Люмос однажды позаимствовал его образ, когда впервые явился мне, – этот дух принадлежал отцу Берона.
– Что такое? – спросила Вада, осторожно оглядываясь.
– Твой муж здесь, – пробормотала я.
– Отец? – выдохнул Берон, оглядываясь по сторонам.
Его отец попросил передать им сообщение.
– Он хотел увидеть вас. Он только что навестил Келума.
– Он так сказал? – спросил Берон.
– Не словами. Это… Я каким-то образом чувствую его мысли. Так что ему не нужно говорить.
Эмоции Берона пронеслись сквозь меня, как ветер во время сильного шторма. Печаль, счастье, усталость… Его отец тоже их чувствовал. Он не хотел вызывать такую бурную реакцию. Он решил уйти и вернуться, когда Берон немного успокоится.
– Сейчас он возвращается в Земли Теней, но скоро вернется, чтобы снова увидеть вас.
Вада обернулась, ища за своей спиной умершего мужа, но он уже исчез в тени.
– Он ушел.
Одинокая слеза скатилась по ее щеке, но она изящно смахнула ее и прочистила горло.
– Спасибо тебе, Ситали. – Ее взгляд метнулся к манжете на моей руке, затем к Берону. Она одарила меня мягкой улыбкой.
Берон ушел с ней, чтобы найти Келума, который тоже намеревался на некоторое время отправиться в Люмину. Я знала, что это будет короткий визит. Они с Нур не любили находиться вдалеке друг от друга. Я знала это чувство: с каждым шагом, что Берон делал, его отсутствие казалось все более невыносимым.
– О, быть влюбленным настолько, что стоит ему только уйти, и ты уже скучаешь, – размышляла Малия, поддразнивая. – Я помню те дни.
– Ничего ты не помнишь, – возразил Падрен.
– Не говори мне, что я помню, а что нет! – настаивала она, отмахнувшись от мужа. – Я рада за тебя, Ситали.
Я поблагодарила ее, не в силах сдержать улыбку, которую всегда вызывал у меня Берон. Он действительно сделал меня счастливой.

Я сказала Берону, что готова отправиться домой – в Дом Волков.
Он немного помолчал, будто ждал, что я рассмеюсь и скажу, что просто пошутила. После чего он спросил, действительно ли я хочу этого.
Я хотела.
С ошеломленным, счастливым выражением лица он передал сообщение стае. В моем сознании раздались четыре отчетливых взволнованных голоса.

– Ты хотела поговорить? – подтолкнула она.
– Я готова вернуться домой, Нур.
Моя младшая сестра нахмурилась.
– Но… ты уже дома.
Я покачала головой.
– Ты хочешь отправиться в Земли Теней?
Я покачала головой еще раз.
– Я хочу вернуться в Дом Волков. Ты моя семья, Нур. Моя сестра, моя кровь. Но они – моя стая, которую я тоже считаю семьей. Они скучают по своему дому. Как и я.
Позабыв о своей обычной царственной позе, плечи Нур поникли.
– Я понимаю.
– Вам с Келумом нужно время, чтобы совершить задуманное: объединить королевства и построить новый Дом. Имей в виду, я ожидаю, что Дом Затмений станет великим.
– Что может быть таким же величественным, как пирамида из обсидиана? – искренне спросила она.
Я улыбнулась.
– По правде говоря, я предпочитаю обшитые коврами бревна Дома Волков. Я хочу пожить там какое-то время. Позже… у меня будет вечность в Доме Миражей.
Она понимающе кивнула, ее взгляд скользнул к моей руке.
– Вам давно было пора обменяться манжетами, – сказала Нур. Улыбка растянулась на ее губах.
Я напрягла бицепс, чтобы снова увидеть подарок Волка.
– С парной связью я не знала, будут ли манжеты иметь для Берона значение.
– Человеком он оставался дольше, чем Волком. К тому же ты не можешь отрицать, что он немного собственник.
Ее смех был незнакомым, но желанным звуком, который я все еще не привыкла слышать, но хотела слышать снова и снова.
– На самом деле все не так плохо, как я ожидала. Мне нравится выводить его из себя.
Моя младшая сестра ухмыльнулась.
– Ты всегда так делала.
Я сжала ее руки.
– Я буду часто навещать тебя. Я буду скучать по тебе, Нур.
Она повернулась ко мне.
– Между тобой и мной всего лишь портал, а между мной и тобой – тень.
Я прижала сестру к себе. Она обвила руками мои плечи и склонила свою голову к моей.
– Я видела свою мать и Зарину, – прошептала я. – Я видела Мерика.
Руки Нур напряглись.
– С ними все в порядке?
– Они совершенно спокойны и всем довольны.
Нур снова расслабилась.
– Вот и прекрасно. Надеюсь, что однажды ты тоже обретешь покой, Ситали.

Тот факт, что духи пребывали в покое, развеял мои опасения. Я не боялась оставить их в Землях Теней, но не могла остаться с ними, пока сердца моих близких все еще бились. Я хотела быть с ними, пока они живы. После их смерти у меня будет вечность, которую можно провести в тени.
Вернувшись в Гелиос, я застала Рейана всматривающимся в залитое лунным светом небо. Моего сына на балконе сопровождал поддерживающий создавшуюся тишину Падрен. На то, чтобы собирать и направлять духов, а также заставлять мир вращаться, ушло гораздо меньше времени, чем я полагала. Хотя я пропустила еще один день жизни своего сына. Еще один день, который мне придется наверстать.
– Что случилось, Рейан? – спросила я, протягивая к нему руки. Малыш потянулся ко мне и позволил взять себя на руки.
– Звезды исчезли, – печально сказал он. – Все исчезли.
Я посмотрела на пустое небо, удивленная тем, что мне больно видеть его лишенным ночных бриллиантов, которые я так полюбила.
– Рейан, – начала я, неуверенная, что именно хочу сказать. – Ты знаешь, кем мы приходимся друг другу? Губы моего сына задрожали, а большие глаза наполнились слезами. – Не грусти, – прошептала я. – Я твоя мать, Рейан. А ты мой сын. И нет ничего в этом мире, чего бы я не сделала ради тебя.
Он обнял меня за шею.
– Мама?
Я кивнула, затем прижала его голову к своей груди и снова повторила:
– Ты мой сын, а я твоя мать. И я люблю тебя больше, чем было звезд на небе.
– Звезды исчезли, – снова сказал Рейан.
– Посмотри еще раз, детка. Они не исчезли… – сказала я, выдавив неуверенную улыбку.
Скользнув вверх, мои тени распались на тысячу темных кусочков. Они были всего лишь огоньками, едва различимыми на голубом фоне, пока я не приказала им превратиться в бесчисленное количество сверкающих кристаллов.
Сегодня я привела мир в движение. Теперь он будет скользить по звездам, которые я создала. Из-за этого людям будет казаться, что кристаллы движутся, точно так же, как если бы Сол и Люмос все еще описывали дугу над нашими головами. Хотя боги света с этого дня были неподвижны и наконец смогли отдохнуть, оставаясь лишь светом, которым и были созданы.
– Я люблю тебя больше всего на свете, Рейан, – сказала я.