Оргазм, или Любовные утехи на Западе. История наслаждения с XVI века до наших дней

Санчес, один из авторитетных мыслителей в этой области, утверждал даже, что Всемирный потоп произошел из-за женщин, «впавших в безумие, ибо они решили пользоваться мужчинами, находясь сверху, а те были под ними»

Они громко заявляют о новой идеологии домашней жизни, где к женщине относятся как к иконе и оберегают ее от непристойностей улицы. Ей предлагают особые отношения с партнером, которого она выбрала и любит, и за это она должна лишь взять на себя обязательство не разочаровывать его, заботиться о его нуждах и нежно врачевать его ежедневные душевные раны. Так реализуется возможность подчинить женщину, закрыв ее в доме, отгородив от желаний других самцов.

Супружеские пары, переняв монашескую мораль периодического воздержания, оказались во власти постоянного страха перед тем адом, что располагался внизу тела. Там дремали демоны, и каждый должен был остерегаться их. Женщинам они были опаснее, чем мужчинам, ибо женщины сами не могут сдержать похотливых желаний.

По мнению медиков, половые органы мужчины и женщины одинаковы, только у женщин они скрыты внутри тела. Монтень с иронией советовал девушкам не прыгать слишком много и слишком высоко, а то с ними произойдет то, что случилось «с одной девочкой», у которой во время игры «стыдные части тела» опустились вниз.

В Лондоне XVI века во всех классах общества принята словесная и физическая грубость во всем, что касается полового сношения. Можно назвать 130 терминов для обозначения мужского доминирования в акте. Эти термины можно разделить на четыре семантические группы. Осадить, покорить, взять — восходит к военной терминологии. Испортить, обесчестить, порушить — соотносятся с грубой формой обольщения. Взломать, порвать, пустить сок — обозначают лишение девственности. Четвертая группа терминов не связана с насилием впрямую, но и она проникнута духом агрессии. В произведениях Шекспира мужчина может «взнуздать», «поиметь», «отодрать» женщину, «вскочить» на нее, «припереть к стене»

Венетт смотрит на вещи традиционно по-мужски: он, например, считает, что один лишь вид пениса возбуждает женщину до безумия. Однако он не видит ничего зазорного в том, что оба пола испытывают вожделение. Мужчина, по его мнению, сатир, а женщина постоянно стремится к плотской любви, потому что само устройство ее половых органов делает ее ненасытной. Разница состоит в том, как насыщается эта потребность: более сильные мужчины удовлетворяются быстрее и быстрее исчерпывают свои силы. Женщины капризны, ревнивы, тщеславны и гораздо хуже могут себя контролировать. Венетт настойчиво советует обоим полам жить сексуальной жизнью: мужчинам — для того чтобы сохранить здоровье и избежать внезапной смерти, женщинам — для того чтобы спастись от меланхолии, истерии, «зеленой болезни»

Основополагающие работы Фрейда, в которых он говорит о двух противоположных типах импульсов, продолжают в обновленном виде христианскую доктрину о Грехопадении, первородном грехе, скрытых дурных желаниях, бренности плоти и необходимости сдерживать страсти. Философы Просвещения оптимистично верили в бесконечный прогресс цивилизации, Фрейд, наоборот, видит человека как существо, всегда пребывающее в кризисе.

Якоб Буркхардт, например, считал, что средневековый человек был способен осознавать себя как личность лишь в качестве целого — расы, народа, семьи, сообщества, в то время как человек Ренессанса в духовной сфере стал настоящей личностью, осознающей собственную идентичность [11]. Процесс этот шел по преимуществу в высших слоях общества, в интеллектуальной и художественной среде.

Можно сказать, что с 1960-х годов Европа пережила нечто вроде революции сладострастия.

В XVI—XVII веках наслаждение — недозволенная вещь. Личность помещена в строгие рамки, созданные как равными по положению, так и разного рода опекунами, которые строго следят за тем, чтобы у человека не возникло искушения заглянуть в самого себя. В XVIII—XIX веках появляются различные системы, объясняющие поступки и свойства человека, а с ними возникает и право получать плотское удовольствие без страха перед законом или преисподней.