Разговоры беженцев

Я иногда думаю: что за чудесная страна была бы у нас, если бы она у нас была!

Когда стоишь за правое дело, можно говорить о нем весело.

Калле. (Вы думаете, что казались себе недостаточно благовоспитанным для этой страны?
Циффель. Да, совершенно недостаточно, чтобы продолжать жить как человек, сидя в куче дерьма. Можете считать это моей слабостью, но я недостаточно гуманен, чтобы оставаться человеком перед лицом такой бесчеловечности.

Суть тут в следующем: изучение микромира, процессов, происходящих в атоме, затруднено тем обстоятельством, что необходимо располагать оптическими приборами огромной увеличительной силы. Источник света в микроскопе должен быть исключительно интенсивным, а это непременно вызовет в атоме перегревы и смещения, иными словами, революционные сдвиги. Таким образом, изучая микромир, мы неизбежно становимся виновниками катастроф, потрясающих материю. Тем самым мы изучаем не естественную жизнь микрокосмоса, а жизнь искаженную, искусственно созданную нашим вмешательством. В социальной сфере, видимо, имеют место аналогичные явления. Социальные процессы, ставшие объектом исследования, оказываются небезразличными к этому исследованию они существенно видоизменяются. А именно - революционизируются.

Калле. Значит, вы выступаете и против целомудрия?
Циффель. Я против установления гармонии в свином хлеву.

Зачем нам аппетит? Нам его заменяет голод.

Кто-то однажды утверждал, что дерьмо это просто вещество, которое находится не на своем месте. Дерьмо в цветочном горшке, собственно говоря, нельзя считать дерьмом.

Они великие люди, но за это кто-то должен отдуваться, иначе ничего не выйдет.

Калле. А когда вы впервые услышали о фашизме?
Циффель. Много лет назад - как о движении, которое ставило своей целью покончить с бесконечным опозданием поездов на итальянской железной дороге и восстановить былое величие Римской империи.

Мне казалось заблуждением, будто бы на черном не видно грязи, коричневые рубашки, по-моему, куда практичнее,