Вот и желательно было бы знать, дитя мое, Бахиана, что повлияло или что принудило тебя к этому действию. Ведь неспроста же все это.
Olga Zhuravlevamembuat kutipan13 tahun yang lalu
Смотрю я на тебя, ты совсем юная. И думаю, давай уж сразу будем откровенны, учти: с нами не знать тебе ни любви, ни разлук, ни материнства. Эти вещи абсолютно исключаются из монашеской жизни, ибо они мешают безраздельной преданности нашей идее Христа.
Olga Zhuravlevamembuat kutipan13 tahun yang lalu
Бахиана медленно опустила взор, как бы ушла в себя, позабыв на мгновение о присутствующих, и сразу бросилась в глаза ее худоба — длинная шея, выступающие ключицы, мрак, усталость на лице.
Olga Zhuravlevamembuat kutipan13 tahun yang lalu
Настоятельница Митродора приняла пришелицу довольно сдержанно, но не сурово. Когда они рассаживались для беседы, старая монахиня сразу поняла, окинув ее наметанным взглядом: «Эта не будет на колени падать и поминать имя Бога всуе. Тут что-то стрялось. Что-то страшное, должно быть. Боже, совсем молодая и недавно еще красивой была. Однако послушаем…».
Olga Zhuravlevamembuat kutipan13 tahun yang lalu
Печать глубокого, укоренившегося страдания лежала на ее опаленном невзгодами, нервном, подвижном лице.
Olga Zhuravlevamembuat kutipan13 tahun yang lalu
Она шла, выпрямившись, собранная, замкнутая, отчужденная для постороннего глаза, но не было в ней сил таких, чтобы сокрыть во взгляде своем жестокую непреходящую боль, терзавшую ее изнутри.
Olga Zhuravlevamembuat kutipan13 tahun yang lalu
иначе как же, иначе куда же податься с плачем и жалобой на земные несправедливости?
Olga Zhuravlevamembuat kutipan13 tahun yang lalu
— На болгарском, конечно. Сдается, турецкий немного знает. И вроде наш, греческий понимает, во всяком случае, так мне показалось.
Olga Zhuravlevamembuat kutipan13 tahun yang lalu
Бывшая учительница. — Вот как. Звать-то ее как? — Бахиана.