Пробуждение

нельзя отрицать, что психоделики - невероятно сильные средства изменения сознания. Обучи человека медитировать, молиться, петь псалмы или заниматься йогой, и всё равно не будет гарантий, что что-либо произойдёт. В зависимости от его склонности или интереса, единственной наградой за его усилия может быть скука и больная спина. Однако, если человек примет 100 микрограмм ЛСД, то последующие события будут зависеть от ряда факторов, но нет сомнения, что что-то произойдёт. И скука точно не в числе вариантов.

Непрекращающиеся изменения – ненадежная основа продолжительного блаженства. Поняв это, многие люди начинают задаваться вопросом, есть ли более глубокий источник хорошего самочувствия. Есть ли форма счастья за пределами обычного повторения удовольствия и избегания боли? Есть ли счастье, которое на зависит от доступности любимой пищи, от близости друзей и любимых, от хорошей книги, от предвкушения уикенда? Возможно ли быть счастливым перед тем, как что-то произошло, перед тем, как желания удовлетворены, несмотря на жизненные трудности, физическую боль, старость и смерть?

Опыт сидения в затемнённом кинотеатре и наблюдения, как люди взаимодействуют друг с другом на экране это подвид социального действия, но из которого мы, как участники, были совершенно исключены. Вероятно, это объясняет, почему большинство из нас считают кино и телевидение такими привлекательными. В тот момент, когда мы поворачиваем глаза к экрану, мы попадаем в социальную ситуацию, которую наши гоминидные гены не предвидели: мы можем наблюдать действия других, вместе с подробностями выражения их лиц, вплоть до установления зрительного контакта с ними, без малейшего риска, что на нас, в свою очередь, посмотрят. Фильмы и телевидение волшебным образом изменяют доисторический смысл встреч лицом к лицу, в которых люди всегда становились субъектами грустного социального опыта, позволяя нам, впервые, полностью посвятить себя наблюдению за другими людьми. Это подвид трансцендентального вуайеризма.

Выявленная в ходе данного исследования закономерность (столь же субьективная, как и все эти «самоотчеты») состоит в том, что люди чувствуют себя несчастнее, когда витают в облаках, даже если они думают о приятном. Авторы делают заключение, что «разум человека - скитающийся разум, а скитающийся разум не может быть счастлив».

Возможно, я должен говорить здесь только за себя: мне кажется, что я провел слишком много времени своей сознательной жизни в невротическом трансе. Мой опыт медитации, однако, позволил предположить, что существует альтернатива. Можно оставаться свободным от попыток вынуждать себя от момента к моменту.

Большинство из нас легко составляют список целей, которых мы хотим добиться, или личных проблем, которые нуждаются в решении. Но что имеет реальное значение в каждом пункте такого списка? Все, что мы хотим осуществить – покрасить дом, выучить новый язык, найти лучшую работу – то, что обещает, если оно будет сделано, позволить нам в конце концов расслабиться и наслаждаться жизнью в настоящем. Вообще говоря, это ложная надежда. Я не отрицаю важности достижения цели, заботы о здоровье или о том, чтобы дети были одеты и сыты – но большинство из нас проводит наше время в поиске счастья и безопасности, не зная базовой цели этих поисков. Каждый из нас ищет путь вернуться в настоящее: мы пытаемся найти достаточно основательные причины, чтобы быть удовлетворенными сейчас.

В одном можно быть уверенным: разум намного больше и гибче, чем наше обычное, бодрствующее сознание предполагает. И просто невозможно описать прозрение (или кажущееся прозрение) под психоделиками тем, кто никогда их не принимал. Действительно, сложно даже напомнить самим себе о мощи этих состояний после того, как они прошли.

Не стоит упоминать, если я узнаю, что любая из моих дочерей со временем станет любить метамфетамины или героин, я вряд ли снова усну. Но если они не попробуют психоделики наподобие псилоцибина или ЛСД хотя бы раз в жизни, я задумаюсь, а не упустили ли они один из наиболее важных обрядов перехода, который может испытать человеческое существо.

Одна из важнейших обязанностей, которая у нас есть, как у общества, это обучить самих себя, вместе с будущими поколениями, тому, какие вещества стоит употреблять и ради чего, а какие нет. Проблема, однако, в том, что мы называем все эти биологически активные материалы одним термином, наркотики, что делает почти невозможным разумную дискуссию о психологических, медицинских, этических и законных проблемах их использования. Бедность нашего языка только слегка уменьшилась введением термина психоделики, чтобы выделить определённые галлюциногенные соединения, которые могут вызвать экстраординарное видение, от наркотиков и других привычных средств помрачения сознания и злоупотребления.

Их традиции были порождены многими теми же патологиями, которые мы видим, где бы то ни было среди верующих: догматизм, антиинтеллектуализм, стадное чувство, вера в потустороннее