Жаклин Кеннеди: Американская королева

«Деревенская девушка» (Country Girl)

И nbsp;уже «в nbsp;самом конце» сказала детям: «Продавайте все. Заработаете кучу денег». Она словно бы предвидела трехдневную истерию, которая вспыхнула два года спустя, когда в nbsp;Sotheby’s выставили на торги ее вещи: очередь тянулась вокруг всего квартала, люди были готовы выложить бешеные деньги, только бы получить крошечную ее частичку, точно это мощи средневековой святой. Джеки знала цену статусу иконы.

Она яростно боролась за «свой город», за Центральный Манхэттен, который знала и nbsp;любила всю жизнь. Ее обвиняли в nbsp;элитарности, и nbsp;вполне справедливо, поскольку она сосредоточивалась на нескольких квадратных километрах, которые и nbsp;были ее миром.

(Именно по ее заказу Пьер Карден разработал униформу для стюардесс, вот только ни она, ни Карден не подумали, как гречанки будут выглядеть в nbsp;шикарных блузках без рукавов. Когда они тянулись к nbsp;багажным полкам, все пассажиры видели их волосатые подмышки. Усилия Нэнси преподать им основы этикета оказались безрезультатны.)

“Думаю, одно из самых замечательных дел в nbsp;жизни nbsp;— создать любимый дом, который становится приютом поколений и nbsp;хранит их воспоминания”».

«Ее переполняли комплексы и nbsp;противоречия, nbsp;— вспоминала одна дама, которая знала Джеки еще подростком. nbsp;— Она любила соперничать и nbsp;была весьма воинственна. Сначала приближала людей к nbsp;себе, уделяла им много внимания, а nbsp;потом бросала, и nbsp;никто знать не знал почему.

«Агенты топают под окнами детских ночь напролет, nbsp;— писала Джеки, nbsp;— ведут переговоры по рации, перед домом припаркована куча машин, из-за чего наш загородный домик напоминает стоянку подержанных авто».

Джеки выбрала свой путь, не то чтобы в nbsp;корне другой, просто свой. Она не шла наперекор всему, просто не следовала традиции. И nbsp;действительно не любила публичных сборищ. Там она не была собой, а nbsp;ей это не нравилось, что меня лично восхищает. Но она всегда хранила верность начатому делу, скажем возрождению старинных памятников архитектуры».

Онассис и nbsp;Джеки спали в nbsp;главной спальне, ванна там была из голубого мрамора, а nbsp;стены ванной украшали копия кносской мозаики и nbsp;старинные венецианские зеркала. На яхте служили два шеф-повара, один специализировался на греческой кухне, другой nbsp;— на французской. Меню всегда выбирал сам Онассис, поскольку «Кристина» была его королевством, которым он управлял, сидя у nbsp;бассейна с nbsp;сигарой во рту и nbsp;рюмкой узо в nbsp;руке.

И nbsp;Джеки научилась мирно сосуществовать с nbsp;мраморными балюстрадами, камином из ляпис-лазури, муралями Верте «Четыре времени года», изображавшими Тину, Александра и nbsp;Кристину, двумя полотнами Эль Греко и nbsp;нефритовым Буддой. Главный бар, где стояли пресловутые стулья, украшали сцены из «Одиссеи». На яхте была комната отдыха, увешанная коврами на сказочные сюжеты, лазарет, кинотеатр, бассейн, украшенный мозаикой, с nbsp;подъемным полом, что позволяло при желании превратить его в nbsp;танцзал, девять гостевых кают, названных в nbsp;честь греческих островов, каждая с nbsp;собственной ванной, отделанной мрамором и nbsp;золотом.