По ту сторону барьера

При одной мысли, что Гастон вот-вот будет здесь, я пришла в шампанское настроение и вспомнила о шампанском, наверняка же оно имелось в доме.

Дверь заперла на ключ, чтобы Роман мог сесть как человек, а не торчать столбом перед барыней как кучер.

— «И бочонок рома»! — восклицали в таких случаях французы, — услужливо подсказала я. — Жизнь — тяжелая штука.

Видите ли, во Францию приехавши, я накинулась на устрицы, уж очень я их люблю. Короче, питалась одними устрицами, запивая их шампанским и белым вином, и потому постоянно была пьяна.

Ничего, разглядела во дворе собственную карету, собственных лошадей и Романа, как раз начинавшего запрягать.

Сквозь щель в неплотно задернутых тяжелых занавесях балдахина виднелся низкий деревянный потолок с поперечными балками, маленькие подслеповатые оконца, мраморный умывальник в углу, комод у стены, а под самым моим носом на столике у постели торчала оплывшая свеча.

— Не только я, никто не знает. Все хотят знать, полиция его ищет.

— Моя дорогая, неужели не понимаешь — то аквалангист пытается тебя утопить, то неизвестный злоумышленник выкручивает гайки из ступицы твоего автомобиля.

Сделала попытку даже остаться в доме графа Хербле после смерти графини, хотя там уже загнездилась Луиза, видно, понадеялась на свои силы и думала экономку выжить.

И даже после смерти графа Хербле сделал попытку прочно обосноваться в его дворце, «угнездиться», так выразился Поль Реноден, но этому решительно воспротивился месье Дэсплен.