Девять девяностых

«Плохая девочка хуже плохого мальчика

Для самых глухих к языку были у Татьяны совсем уж странные секреты и советы, уберегшие, между прочим, не одного детинушку от двойки в восьмом классе. Один из таких секретов – помнить про Вову. Вова скрывался в середине длинных слов, вроде «предчувстВОВАвшая» или «долженстВОВАть». Нашел Вову – пиши и не беспокойся, что сделаешь ошибку.

Одет он был всегда безупречно – кожаная куртка, норковая шапка, темно-зеленые шароваристые штаны, белые «саламандры» и белые носки.

Какой у нее был нос! Даже отпетый двоечник понял бы на примере ее носа, что такое прямоугольный треугольник. Я и по сей день считаю, что именно в человеческих носах природа хранит информацию о происхождении.

«одевают Надежду, надевают одежду».

Города любить проще, чем людей».

Олень в тот год выяснила, в чем состоит главное достоинство журналистики. Оказывается, слово «интервью» открывает все двери, даже лучше, чем ногой

Как всем нецелованным в смысле культуры людям, ребенок с книжкой был для них символом наивысшей степени школьного развития. Хотя на самом деле это был просто ребенок с книжкой

Мама однажды была на Урале в командировке, и ей там очень не понравилось. Грязно, холодно. Еще и царя убили.

Как многие, я с легкостью узнавал русских женщин за границей, – пусть они не произносили при этом ни слова. Русские всегда печальны, даже если они молоды и прекрасны. Печаль – такая же полноценная черта русского лица, как высокие скулы.