Прекрасный секрет

– Ты мог бы сказать ей, что вы можете перекусить днем вместе, если ей хочется излить душу, или она может написать чертов имейл. Но пойти к ней домой на следующий день после нашей первой ночи? Проявить нежелание дать ей понять, что ты теперь со мной? – Она покачала головой, утирая слезы, катившиеся градом. – Пусть даже наши отношения странные, неловкие, непонятные. Между нами было что-то хорошее, что-то настоящее, и ты это знал.

– Это правда, – сказал я. – Мы оба это знаем.

Я сделал шаг навстречу и положил руки ей на талию. К моему огромному облегчению, она не отстранилась, и я прижался губами к ее шее.

– Руби, прости меня.

Она кивнула, не отзываясь на мою ласку.

– Ты сделал мне больно.

– Я был идиотом.

Она отстранилась, закрыла глаза, собираясь с силами. А потом, к моему крайнему ужасу, взяла коробку и ушла от меня, не успел я подобрать нужные слова, чтобы ее остановить.

– Ты права, извини. Я просто имею в виду, что это жестоко – даже не поговорить, что нам следовало сделать много лет назад. Ты, человек, который так прекрасно выражает свои чувства, ты должна понять меня. Может быть, этот разговор принесет нам облегчение.

Мое сердце так болело, что я с трудом могла дышать.

Он наклонился и взял меня за руку, но я выдернула ладонь. Мука в его глазах была почти невыносимой. Что он творит? Нам было так хорошо. Я отпугнула его?

– Дорогая, – спокойно произнес он, и что-то в моем мозгу напряглось, пытаясь уловить снисходительность в его тоне. – Я хочу облегчить твое беспокойство, но я должен объяснить тебе, что для меня значит встреча с бывшей женой. Я понимаю, насколько это было бы нечестно, если бы я сказал тебе, что наша встреча ничего не значит, а потом отправился бы выслушивать ее с открытой душой.

– А у тебя открытая душа?

Его ответ разбил мое сердце.

– Во всяком случае, я пытаюсь. Уж это я ей должен, по крайней мере.

Я молча кивнула. Я видела, как он страдает, и мне было больно за него, но еще больнее мне было за себя. Он хочет поговорить с ней, чтобы испытать облегчение, чтобы прийти к завершению. Но я знаю, что в глубине души он не захотел обсудить с ней все по телефону, потому что хотел знать, вдруг она изменилась. Может ли им быть комфортно вдвоем – лучше, чем раньше.

– Тогда до завтра? – сказал он. – Может, пообедаем?

Я чуть не рассмеялась на абсурдность этого «пообедаем». Все равно что с клиентом. Я только что пожертвовала работой, чтобы остаться с ним, а он собирается на ужин с бывшей женой, чтобы обсудить примирение.

Неужели это происходит на самом деле?

Я кивнула, стиснув челюсти и будучи не в состоянии поднять на него глаза.

– Конечно.

Склонив голову, он спросил:

– Ты скажешь мне, что произошло с Тони? Мы обменялись парой слов. Он заставил Ричарда написать мне довольно суровое письмо. Надеюсь, основной удар за то, что произошло между нами в Нью-Йорке, достался мне?

Между нами. В Нью-Йорке.

Не прошлой ночью. Не той ночью, когда я так сильно надавила на тебя, что вынудила задуматься о возвращении к женщине, которая сделала тебя несчастным, но при этом позволяла тебе оставаться в твоей раковине.

– О да, – с отсутствующим видом сказала я. Все во мне онемело. Я встала и пошла к двери. – Он тоже написал мне письмо.

Удивительное свойство Лондона – вам не надо водить машину, чтобы попасть в нужное место. Хотите кофе? На улице по соседству дюжина кофеен. Хотите зайти в «Селфридж» перекусить? Метро «Оксфорд-стрит» через дорогу. Знаменитые красные автобусы останавливаются на каждом углу, и есть даже специальный маршрут, по которому можно доехать до Темзы.