Одри Ниффенеггер

На секунду хочется, чтобы время унесло меня ­отсюда в какой-нибудь более легкий день. Но потом мне становится стыдно за трусливую мысль избежать грус­ти; мертвым нужно, чтобы мы их помнили, даже если это съедает нас, даже если мы всего лишь можем повторять: «Прости», пока это не потеряет какой-либо смысл.

Трудно быть тем, кто остается.

Но – c’est la vie[47] – времена меняются, и нам досталось именно это время.