В. Тельников

— Он говорит — это был огромный зверь.

— Зверь? Огромный?

— Крылатый змей. Очень большой. Он его видел.

Там все погибли, — продолжал Хрюшка, — а мы на острове.

Коралловая линия была смазана: как будто великан, задумав воспроизвести очертания острова, наклонился и повел мелом волнистую черту, да притомился и так и не закончил ее.

Им перерезают горло, чтобы выпустить кровь, — возразил Джек. — А то мясо нельзя есть.

— Никто не знает, — сказал он. Он был бледнее обычного и задыхался. — Может, знают, куда мы летели. А может, и нет. Но никто не знает, где мы, потому что мы не долетели.

— Тот малыш… с пятном во всю… щеку… где он… теперь? Говорю же вам, я его не вижу!

За Джеком шли близнецы, неся на плечах большую жердь. На ней висела выпотрошенная свиная туша, которая тяжело покачивалась, когда тропа становилась неровной и близнецы спотыкались. Свиная голова на разверзнутой шее свисала вниз и, казалось, что-то высматривала на земле.

Нам нужно мясо.

С этими словами Джек встал, держа в руках окровавленный нож. Оба смотрели друг на друга в упор. Блистательный мир охоты, азарта, буйного веселья и ловкости и мир здравого смысла, пребывающий в эту минуту в тоске и смятении.

У Ральфа потекли слюнки. Он собирался отказаться от мяса, но долгая диета из фруктов и орехов лишила его твердости. Он принял кус полусырого мяса и вгрызся в него, как волк.

Если лица меняются от того, падает ли свет сверху или снизу, тогда что же такое лицо? И что вообще все?