Святитель Игнатий Брянчанинов

Ученики Владыки припоминали его слова: «Можно узнать, — говорил он, — что почивший под милостию Божией, если при погребении тела его печаль окружающих растворена какою-то непостижимою отрадою».

Однажды блаженный Антоний молился в келлии своей, - и был к нему глас: Антоний! ты еще не пришел в меру кожевника, живущего в Александрии. Услышав это, старец встал рано утром и, взяв посох, поспешно пошел в Александрию. Когда он пришел к указанному ему мужу, муж этот крайне удивился, увидев у себя Антония. Старец сказал кожевнику: поведай мне дела твои, потому что для тебя пришел я сюда, оставив пустыню. Кожевник отвечал: не знаю за собою, чтоб я сделал когда-либо и что-либо доброе: по этой причине, вставая рано с постели моей, прежде нежели выйду на работу, говорю сам себе: все жители этого города, от большого до малого, войдут в царство Божие за добродетели свои, а я один пойду в вечную муку за грехи мои. Эти же слова повторяю в сердце моем, прежде нежели лягу спать. Услышав это, блаженный Антоний отвечал: по истине, сын мой, ты как искусный ювелир [38], сидя спокойно в доме твоем, стяжал царство Божие; я, хотя всю жизнь мою провожу в пустыне, но не стяжал духовного разума, не достиг в меру сознания, которое ты выражаешь словами твоими [39].
Глубина смирения есть вместе и высота преуспеяния. Нисходя в бездну смирения, восходим на небо. Покушающийся взойти на небо без посредства смирения низвергается в бездну самомнения и погибели.

По кончине Великого Антония, некоторый духовный старец, упрошенный монахами, сделал объяснение на изречения Великого [41]. Так, например, на изречение: поди, живи в пустыни, и изучи брани демонов, дано упомянутым старцем следующее истолкование: совершенство монаха проистекает от духовного делания, а духовное делание приобретается чистотою сердца, чистота же сердца - умною молитвою. Преуспеянием в умной молитве доставляется непрестанная молитва. Но демоны производят борьбу посредством помышлений и мечтаний, также при посредстве привидений, и эта борьба возбуждается сильнее в пустыне и безмолвии [42].